Первое сентября, которое наступит уже завтра, вновь делает актуальными вопросы реформы образования в Украине. Соответствует ли действующая система современным требованиям, насколько кардинально, что именно надо менять и как учить детей, чтобы в будущем их знания были востребованы на рынке труда, Колокол узнавал у Марины Плужник-Гладырь, которая является соорганизатором образовательного кластера в Одессе, – группы единомышленников, готовых экспериментировать, искать новые формы и методы обучения.

- Как некоммерческие общественные организации могут повлиять на реформу образования?

- Начну издалека. Сегодня совершенно очевидно, что система образования вообще и система школьного образования в частности находятся в состоянии структурного и смыслового кризиса. С одной стороны, образование везде находится в состоянии неопределенности, и это глобальный вызов для общества.

С другой стороны, проблема нашей, украинской школы в том, что в процессе реформирования образования никаких системных, серьезных изменений ни в программах, ни в структуре управления сделано не было. По факту, только переименовали управления образование в департаменты образования, но громоздкая структура контролирующих органов районо, гороно, институтов усовершенствования учителей осталась. Это огромный аппарат, который потребляет большое количество денег и его никто не может упразднить. О высшем образовании вообще говорить страшно.

- 80% жителей Украины имеют высшее образование. Насколько это серьезный и реальный ресурс для Украины - такое количество дипломированных специалистов и магистров?

- Это свидетельствует не о высоком уровне образования в обществе, а о девальвации высшего образования. По факту, высшее образование – это такая закамуфлированная молодежная безработица. Это пять лет, на которые молодых людей надо занять, чтобы они пока не выходили на рынок труда. Диплом в Украине уже давно не является доказательством знаний и не играет никакой роли для успешной карьеры. И тут говорить не о чем. На всю Украину существует, может, два-три вуза, которые дают хоть какие-то знания, релевантные мировому рынку труда. И то их выпускники долго и мучительно доучиваются либо самостоятельно, либо за границей.

- А роль ПТУ тогда какова?

- Что касается ПТУ, то они играют роль, скорее, такого отстойника и детонатора социального взрыва - как правило, в ПТУ, особенно в регионах, идут подростки не из самых благополучных слоев населения. Эти учреждения берут на себя роль социализации такой молодежи. Более того, в последнее время общественные организации и активисты обеспокоены тем, что ПТУ сняли с государственного финансирования и перекидывают эту нагрузку на местные бюджеты…

- С этим пока не определились до конца - еще идут дискуссии…

- Да, зависит от конкретного города. У нас, в Одессе, было сделано заявление, что городской департамент берет на свой баланс те ПТУ, которые есть в черте города. Что касается районов - там, все зависит от того, есть ли какое-то предприятие в этой местности и может ли это предприятие взять на свой баланс ПТУ. Там, где их нет, скорее всего, ПТУ закроются.

Мы в прошлом году с областным департаментом образования делали анализ, по результатам которого большая часть ПТУ никак не ориентировалась на рынок труда. Они работают по устаревшим программам, они не обеспечивают своим выпускникам надлежащую практику, у них зачастую есть специальности, которые на рынке труда давно не существуют.

Вот анекдотический случай. В Одесской области есть несколько ПТУ, которые готовят бакалавров по направлению отельно-ресторанного бизнеса. И там до сих пор выпускают студентов по специальности «дежурный по этажу». Подумайте: раз в год ПТУ, например, в Балте выпускает тридцать дежурных по этажу. Вы понимаете, насколько оторвана система образования в ПТУ от реального рынка труда. В то же время, найти бизнесу квалифицированного сварщика или слесаря – большая проблема…

- А теперь можно поговорить об общественных организациях в реформировании образования…

- Общественные организации могут делать две вещи. На системном теоретическом уровне они пытаются проводить адвокацию тех изменений, которые необходимы современному образованию. Очень активно в этой сфере работают организации, которые занимаются защитой прав детей с инвалидностью. Практически все инклюзивное образование в Украине - заслуга работы родительских организаций.

Второй вариант работы - построение альтернативных образовательных проектов.

- Параллельно со школьным образованием?

- Да. В идеале их, конечно, нужно делать вместе со школой. Но практика показывает, что со школой работать сложно. Школа - это система достаточно закрытая, бюрократическая, очень вертикальная. Для того, чтобы учителю начать в школе что-то новое, ему нужно обратиться к завучу. А над ним директор, над директором - районо, а потом городской департамент. Это жесткая вертикаль, и, как в любой вертикали, система не может сама себя менять.

Поэтому многие общественны организации или просто группы активистов работают по теории малых дел: они начинают что-то делать, потом предлагают это школе через своих агентов либо просто делают это вне школ.

В Одессе такой яркий пример - благотворительный фонд «Манифест мира», который делает «Open School Manifest». По факту – это школьные занятия (вернее, такие занятия, какими бы организаторы хотели видеть школьные занятия по школьным предметам), но на базе библиотек: биология, физика, литература…

Аналогичные проекты делает фонд «Вільна освіта», под эгидой которого в районных центрах открываются самоорганизующиеся учебные пространства. Это пространство нового типа, которые открываются либо при библиотеках, либо, кстати, при школе. В Овидиополе такое пространство открылось при школе. Там проходят занятия по методике самоорганизующегося учебного пространства. Это то место, где нет парт рядами, где все завязано на технологиях и проектной работе.

Школьники при надлежащей модерации учителя или просто взрослого, который владеет методом, могут сами решать задачи, находить информацию при доступе в интернет и проектным способом обучаться школьным предметам.

- Вот прекрасный пример – Лорен Джобс, которая отдает 50 миллионов долларов на проекты и программы образования, потому что Штаты не справляются с реформированием системы. В Украине кто может давать такие деньги, например, на технологии?

- Эксперимент вдовы Джобса только начался. И чем это все закончится, тоже понятно не до конца. Например, может ли это вообще работать. США в плане системы образования имеет достаточное количество больших, системных проблем. В Украине я не знаю, кто мог бы давать финансирование в том объеме, как в этом примере, в том числе потому, что должны совпасть два фактора: наличие состояния, которое можно потратить на проекты, и желание конкретного человека это делать. У нас, как правило, эти два фактора не совпадают.

Деньги на менее масштабные проекты дают западные доноры, например, GoGlobal (обучение английскому языку) или School Angels, когда успешные люди приходят в школы и выступают с мотивирующими лекциями, рассказывают о себе, о своей работе. И это должно приблизить школу к реальной жизни.

Есть примеры успешных частных школ, которые используют продвинутые современные методики. Но это, как правило, дорогие школы - такой себе элитарный сегмент образования, доступный очень узкому кругу людей, и вряд ли это можно рассматривать как модель для государства.

Все инициативы на сегодняшний момент, которые как-то меняют положение в нашем образовании, - это либо совсем низовые с очень низкими бюджетами, как проект EdEra (онлайн подготовка к ВНО, интерактивные учебники), либо это проекты, на которые собраны деньги по принципу «с мира по нитке».

Вот, например, есть проект EdCamp Ukraine - большая не-конференция для учителей, которая проходит уже второй год и Mini EdCamp, бюджет которого - грунтовые деньги и часть финансирования от краудфандинга.

То есть, частный капитал масштабно вкладываться в систему образования не спешит, и я его понимаю - бизнес думает категориями эффективности.

К сожалению, сегодня эффективной модели реформирования образования нет. Есть много проектов, много мечтаний: а давайте, как в Финляндии, давайте, как в Сингапуре, - но модели с внятным понимаем, кто и как это будет делать в нашей реальности, - нет.

- А что именно нужно изменить, чтобы получилась настоящая реформа?

- Я не великий теоретик, но из моих наблюдений, с образованием в Украине все складывается не очень оптимистично. Лично я считаю, что реальной реформы от государства мы так и не дождемся в ближайшие годы. По инерции система просуществует еще какое-то время: от 2 до 10 лет. Однако параллельно с этой системой будут нарастать сетевое взаимодействие и мощность альтернативных проектов и инициатив. Потому что нельзя всех взять и разогнать. Даже те слабые попытки упразднить систему переподготовки учителей и районо в итоге закончились ничем. Один высокопоставленный чиновник из Минобразования на встрече с нами сегодня говорит, что районо закроют, а через две недели приходит в департамент письмо за его же подписью, что никакого упразднения не будет.

Система себя изнутри менять не способна, и это точно. Любая система, любое министерство в нашем государстве – огромная бюрократическая махина, которая ничего не делает, кроме того, что поддерживает свое существование и функционирование. Министерство образования – не исключение.

С другой стороны, есть смысловой кризис: чему, собственно, учить, нужна ли нам классно-урочная система? Мы понимаем, что она немного дурацкая, что современные дети не высиживают 45 минут на уроке, да и взрослые уже не высиживают 45 минут, что у общества другие потребности в знаниях, что абсурдно фронтально начитывать материал, а потом задавать домашнее задание и на следующем уроке его спрашивать. Это мы понимаем. Но программы так составлены, что это все продолжается.

Основным заказчиком школьного образования является родитель. А уже сейчас я слышу голоса родителей, что ребенку идти в первый класс, а куда его вести? Все не нравится. Уже сейчас я знаю проекты неформальных родительских объединений, которые учат своих детей дома - в импровизированных домашних школах.

- А как юридически могут такие дети вливаться, например, в высшее образование?

- ВНО сдали – и все. Не говоря о том, что мы сейчас даже не можем предположить, что будет с нашим образованием через пять-семь лет. На самом деле, все сейчас происходит по инерции. Дети по инерции сдают ВНО, поступают в вуз. Это такой маршрут, который им понятен, и другого нет. Родителям нужно ходить на работу, детям нужно ходить в какое-то другое место, пока родители заняты. Вот они и ходят в школы, а потом в вузы.

Изменения в мире стремительны: технологические прорывы, деформация рынка труда, возможность работать удаленно, мобильность - все меняется с космической скоростью. Соответственно, через пять-семь лет, а, может, и быстрее, наши университеты столкнутся с очень большим кризисом. Да и западные тоже. Нам просто кажется, что где-то там в Стэнфорде оно как-то сильно иначе. Конечно, нельзя сравнивать Стэнфорд и одесский университет - там, естественно, гораздо лучше. Но процессы примерно одни и те же. Вузы пытаются сейчас заманивать студентов не качеством образования, а маркетингом. Да кому нужны кампусы, если ты все курсы можешь пройти на онлайн-платформах?

Мое мнение, что родителям, активистам, организациям нужно готовить почву, строить новые формы, работать с новыми форматами, чтобы к тому времени, когда эта достаточно бессмысленная махина рухнет, у нас было, на что опереться.

- Вы с этой целью организовали образовательный кластер Одессы и Одесской области?

- Да, он как раз об этом. Кластер представляет собой объединение общественных организаций, благотворительных фондов, инициативных групп, учебных заведений из традиционной системы, которые готовы подключиться, и департаментов, которые согласны сотрудничать, для модернизации образования, улучшения его качества и низовой реформы.

Кластер занимается поиском и внедрением новых форм, форматов, разработкой новых учебных программ, стратегии повышения квалификации учителей и так далее. Наша задача, если простыми словами: объединить всех, кто в этом работает, сформировать общую повестку и привлекать ресурсы со стороны. Одной организации или одной группе может быть сложно привлечь ресурсы, а как кластер мы способны на большее.

Первый наш результат – это создание самоорганизующихся учебных пространств. Тут началась настоящая цепная реакция: сначала открылись на спонсорские деньги два пространства, а теперь главы райадминистраций смотрят друг на друга и ищут, в каком бы клубе и в какой библиотеке можно такое открыть.

Мы провели Mini Ed-Camp для учителей и запустили инновационный курс повышения квалификации учителей в партнерстве со львовским Центром инновационного образования «Про. Світ». Мы уже заканчиваем обучение первой группы и будем принимать их проекты, затем у нас сразу будет хакатон, где мы будем пытаться доработать эти учительские проекты и идеи, чтобы потом мы могли подавать их на краудфандинг и реализовать.

- Хорошо, вы говорите, что повышаете квалификацию учителей для того, чтобы они смогли работать в учебных центрах. А разве в школах есть критическая масса учителей, которые хотят изменить подход в образовании?

- Это хороший вопрос. Во-первых, это не учителя, а активисты, которые помогают организовать пространство. Это же самоорганизующиеся пространства, чтобы дети могли сами обучаться. Большой акцент идет на трансляцию образовательного контента из Одессы, Киева через интернет. Поэтому в пакете оборудования пространства должно быть обязательное количество ноутбуков, интернет и веб-камера. Но вопрос подготовки координаторов – это большая проблема. Частично мы ее решаем за счет курсов для координаторов пространств.

А обучить учителей, например, проводить уроки толерантности – неэффективно. Наши учителя – это настолько гибкие люди, что они проведут все, что угодно. Надо уроки толерантности – будут уроки толерантности, надо уроки патриотизма – будут уроки патриотизма. Они готовы проводить все, что угодно, но к сожалению, очень часто это происходит на уровне ценностей. Дети же чувствуют фальшь. Тут вопрос в том, чтобы набирать людей, которые еще вне системы, либо, которые еще не деформированы системой и готовы работать иначе.

- То есть, в школу привлекать профессионалов нет смысла?

- А как их привлекать? Во-первых, в школах низкие зарплаты, как во всех государственных учреждениях, очень неэффективная организация труда, большая бюрократия и большой процент бумажной работы. Я сама закончила университет, и в дипломе у меня было прописано, что я –филолог-преподаватель, но в школы пошли единицы. Даже те, кто хотел пойти в школу и имел такую экономическую возможность, долго там не выжили.

На что их привлекать? Конечно, из всех правил есть исключения - вопреки нашей системе работают прекрасные учителя-инноваторы, по-хорошему сумасшедшие подвижники. Но массового такого явления нет и не будет. Школьную систему надо менять вне школы, как парадоксально это бы не звучало.

 

Беседовала Оксана Бутук

Читайте также:

«Образовательная революция» стала второй по объему собранных средств краудфандинговой кампанией